Я должен вернуться к событиям, которые описаны в тексте «Народ и пена». Вернуться только затем, чтобы сказать ещё одно спасибо. Это такое счастье – говорить спасибо. Если человек научится говорить спасибо своим прохудившимся носкам, которые он должен выбросить, он никогда не забудет вернуть благодарность тем, кто её заслужил.

А их не так уж мало – заслуживших, по-прежнему встречаются. И ещё того глубже: если он этого не сделает, её антипод – неблагодарность – становится чёрной, и будет вспоминаться-аукаться ему всю жизнь, хочет он этого или нет. Человек благодарный не выбросит на улицу кусок хлеба, не оставит литься впустую воду из крана, когда моет посуду, не сунет в мусорный бак ненужную ему вполне ещё сносную одежду… Он знает – за всем стоит чей-то труд, а что в мире более достойно благодарности, чем труд…

*

25 августа закончилась история с продлением разрешения на оружие, и мне его выдали снова и на «хранение», и на «ношение». Без каких-либо просьб с моей стороны в Абинске во всём разобрались и меня восстановили в правах – теперь в охотничьих угодьях я могу находиться на законных основаниях и с полным правом.

То, что не надо было никого упрашивать, а я в любом случае не стал бы этого делать, – ценно особенно. Сработали обычные – нормальные! – простые человеческие чувства. И вот – справедливость восторжествовала, и всё благополучно обошлось без Колоницких. Всегда бы так, и в мире всегда бы царил порядок и покой.

Но и это ещё не всё. При выдаче разрешения пожилой майор вдруг спросил меня о моём ИЖ-12, сказал, что оно за мной числится. Это ружьё, с которым я расстался в милиции более 15 лет назад. Я давно с ним простился и даже не понял сначала, растерялся.

История эта описана мной в «Благословенной Земле» в тексте «Карательная наркология и милицейский подполковник» (В.М. Зимин «Благословенная Земля». Краснодар. «Пересвет». 2010). Я в двух словах сообщил об этом майору. И он сказал, что надо узнать о дальнейшей судьбе моего ИЖ-12.

Во мне затеплилась надежда. Мой нынешний ИЖ-47 не стал для меня родным, хотя я долго с ним возился: трижды укорачивал приклад, сделал тоньше шейку, убрал работу эжектора, врезал прицельную рамку… Оно стало поприкладистее, но и только, той близости, что с ИЖ-12, не появилось.

Есть тут и ещё одна тонкость, она касается функциональности оружия. У ИЖ-47 сверловка стволов в сужениях «чок» и «получок», что, по сути, почти одно и то же. У ИЖ-12 сверловка была «цилиндр» (или «цилиндр с напором», не помню) и «чок». Это гарантировало надёжный выстрел ближний и дальний. Ничего другого и не нужно. Кроме того, и это главное, «цилиндр» резко увеличивает точность стрельбы пулей, что так важно при встрече со зверем.

Из своего ИЖ-12 я когда-то при пристрелке на дистанции 50 метров уложил три (из трёх) круглых пули в мишень диаметром 30 сантиметров. Больше я его никогда не пристреливал, уверенность в надёжной точности пришла сразу. Трофейный кабан уже здесь, на Кубани – лишнее тому подтверждение, правда, добывался он пулей Бреннеке (одной) и картечью.

Так что, если жив ещё мой ИЖ-12, и есть возможность получить его назад любым законным способом, например, обменять на ИЖ-47, гораздо более новый и дорогой, то я буду этому очень рад.

Во мне зашевелились сомнения…

Подполковник Александр Павлович, так, кажется, его звали. Я хорошо помню его нехорошую опасную улыбку и вызывающе-безапеляционную резкость выводов. Он обещал не присылать больше ко мне своих молодых и симпатичных лейтенантов (мне они понравились). Их и правда не было все эти годы. Но сданное подполковнику 15 лет назад оружие по-прежнему за мной числится. Чем это кончится, я не знаю.

*

Тема оружия – обширная тема, мы её сузили до стволов, повинуясь сюжету, но вообще-то многие вещи могут служить оружием. Охотники и воины меня поймут без лишних разговоров, «зелёные», защитники животных или экологи – не все.

Так уж сызначала устроена наша планета, что всё живое здесь поделено на едоков и едомых, среди млекопитающих – на хищников и их жертв-травоядных.

«Вековечная давильня», если вспомнить Николая Заболоцкого. И у каждого из них свой особый выбор. Первые, чтобы выжить, должны добыть, вторые, расплачиваясь за свой бесплатный корм, предназначены им в пищу, а спастись они могут только бегством.

Это не драма, не трагедия, это реалии планеты Земля. Человек, в пору когда ещё сидел на деревьях, может, и был травоядным. Но ему был дан большой мозг, из которого вырос разум. Он понял этот Закон и, не желая быть жертвой, стал хищником.

Начав с камня, потом дубины в руке, потом лука со стрелами и далее по цепочке, со временем он превратился в самого могущественного из хищников. И продолжает им оставаться. Давно превысил все разумные пределы и давно уже сам стал жертвой своего хищничества. Остановить или хотя бы его окоротить его собственный мозг уже не может. А может только разум одухотворённый, разум, соединившийся с Духом, этой высшей мудростью, слившей воедино силы земные и небесные. Оттуда, из континуума, идут предельно ясные указания на то, что нам нужно и чего не нужно делать, только мы их плохо слышим или не слышим вообще.

<…>

Среда обитания планеты Земля становится всё более непригодной для жизни. Об этом все уже знают, стало банальностью. И о том, что все коллизии отсюда, уже догадались. И что это наших же рук дело тоже ни для кого не секрет. И вот теперь это туповатое, ни за что не отвечающее, ни в чём не отдающее себе отчёта, не думающее о последствиях существо лезет ещё и в гены, в основы основ, в матрицу.

Самое печальное, что нам всем приходится этим заниматься. В мире, разделённом на своих и чужих, на союзников и врагов, иначе нельзя. Нельзя отстать, враг не дремлет. Так homo или homunculus? Порой уже не знаешь – где плакать, где смеяться…

А ведь стоит вернуть экологию к её первозданности, пусть с натяжками, – и есть надежда, что человек ещё сможет вернуться к своему недавнему иммунитету – наработанному, приобретённому в тысячелетиях! – и перестанет болеть всё новыми болезнями. А со старыми он научился справляться ещё до нашей эры (до н. э.). Откройте древние медицинские трактаты – китайские, тибетские, индийские, арабские, наверняка есть и другие у других народов – и вы в этом убедитесь.

*

Так как же всё-таки быть? Как приспособить выданную нам Всевышним матрицу бытия, такую сложную, совершенную, неоднозначную, надёжную – и очень опасную в экспериментах с ней – к условиям жизни в нашем миру и мире? Не приходится сомневаться, что матрица способна на защиту. И уже защищается, оставив человеку «мышиную возню» с его проблемными антибиотиками, антивирусантами и тому подобное на фоне нарастающего иммунодефицита в живых клетках и разбушевавшихся климатических стихий в среде экосистем.

Ну да, снова гамлетовское «be or not to be»…

Думается, ничего, абсолютно ничего в матрице менять нельзя. Она функционировала веками, и мы до сих пор благополучно живы, а начать вымирать стали только сейчас – по известным причинам. Двуногие технократы Homo sap., даже самые гениальные из них, – просто крохоборы в сравнении с Высшим Разумом. Всё, что он велит нам, людям, делать, изложено во всех кодексах всех религий мира почти одними и теми же словами где столетия, а где и тысячелетия назад. Нам нужно этому только следовать. И тогда наша матрица, не нарушая постулатов, неизбежно начнёт меняться эволюционным способом – сгладятся противоречия, исчезнут острые углы, мир вернётся к гармонии.

На частных примерах мы могли наблюдать подобное тысячи раз.

Любители футбола, другого вида спорта, приверженцы какого-либо из искусств, любители путешествий, просто экстремалы, просто созерцатели, монашествующие и танцоры дискотек, автолюбители и байкеры, ловцы покемонов и технари-изобретатели… все-все давно уже рассыпались по клубам для интересов.

У всех клубов есть свои однажды одобренные и принятые правила, они им следуют, и все члены клуба там мирно и счастливо уживаются, а нарушивших просто изгоняют. Правила со временем меняются, но опять же со всеобщего одобрения.

То же и рыбаки с охотниками. От страсти никуда не денешься, она в генах. Фанатичный доброхот, в халате и с пробирками, потребует убрать этот ген из матрицы. Ему и в голову никогда не придёт поразмыслить над тем, что станется с солдатами, которым вменено в обязанность его защищать в случае чего, хотя я бы такого защищать не стал.

Из любой перегревшейся системы скопившийся пар время от времени необходимо удалять. Ясно, что пресловутый «охотничий» ген трогать нельзя, но окоротить, облагородить что ли, очень даже можно. Охоту ещё и сегодня нередко называют «благородной страстью», и компромисс с альтруистическим полюсом извечного противоречия давно известен. Нашли меру!

Есть сроки охоты и нормы отстрела, есть медицинские ограничения, есть правила обращения с оружием, есть отведённые охотничьи угодья, есть заказники и заповедники, есть резерваты, пополняющие ресурсы объектов охоты. И вот – всё обросло торжественным ритуалом, традициями, стало праздником. Ген никуда не делся, но он смягчён всем этим карнавальным антуражем и дремлет в глубинах. Со временем, возможно, сюда и вовсе будут собираться пострелять по тарелкам и посидеть за столом, хотя время это ох как неблизко, а может и не наступить совсем.

*

В нашем народе давно бытует пословица – «У каждого монастыря свой устав», в её основе – право выбора и добровольное участие. Устав планеты Земля написан Всевышним!

Если он кому-то не нравится, ему лучше по доброй воле отсюда убраться и свои порядки устанавливать на любой из других планет Солнечной или какой иной системы по собственному выбору.

В начале 2000-х англосаксы собирались обживать Марс (см. В.М. Зимин «Благословенная Земля. Евразийцы на Кубани». Краснодар. «Пересвет». 2010).

Марс так Марс – если их оттуда не погонят, то станут марсианами. Вот только аборигенам Марса нужно держать с ними ухо востро, не забывать, что стало с североамериканскими индейцами, точнее, как их, индейцев, не стало. Земля – планета обитания людей. Не людям, то есть нелюдям, здесь не место. Нелюдь – слово страшное, это бывший человек, потерявший право называться человеком. Раньше таких отсылали на каторгу. Каторжанам действительно место на другой, на каторжной планете. Поэтому, я думаю, и Марс таких не примет. Что ж, это изгои, они заслужили свой ад.

А мы останемся на своей Земле, планете, может, и не самой ласковой, зато самой близкой нашим сердцам. В союзе с остальным миром будем продолжать сражаться с высокомерной близорукостью и лживостью англосаксов и, может, выйдем победителями. Тогда Земле будет хорошо; если её спросить, не сомневайтесь, она бы одобрила такой выбор, она нам верит.

Мы станем её холить и лелеять, поклянёмся не нарушать её законов, залечим раны, причинённые безумцами и нелюдями, и со временем даже шрамы от этих ран с её поверхности исчезнут.

01.09. 2016. Хутор Покровский

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>